Гомен насай... Чего-то я тут размахнулась, это еще не окончание, еще будет глава 5 и эпилог^___^

Разленившаяся за лето ночь решила, что наступать ей все-таки пора. Сдвинув с места охамевшее солнце, небосвод заняла тонкая острая луна, ночные тучки затянули светлое небо. Химура лежал в своей комнате и наслаждался покоем. Пусть затылок его и побаливал от гостеприимного знакомства со стенкой, одно он знал точно – Каору вела себя как обычно, а значит, с ней все в порядке. И это было для него главное. «Смешная девчонка…» - улыбнулся Кеншин, вспоминая ее раскрасневшееся виноватое лицо и обещания, что такого больше не повторится. Кеншин знал, что повторится, но это его не волновало. Да, чтобы любить девушку, которая день ото дня колошматит тебя и доводит минимум до перелома, надо быть истинным мазохистом. Но все же факт оставался фактом: он любил ее. Все чаще, по ночам, вместо мрачных воспоминаний о своем прошлом, Химура вспоминал, как она недавно, в очередной раз гонявшись за Яхико, упала прямо в кадушку, где он стирал белье, и, пытаясь вылезти, утянула его за собой – «Я тогда чуть не захлебнулся, но все равно было весело». Или вот как Сано пришел к ним помыться в бане, и Каору подкинула ему слишком много дров в печку. Все еще удивлялись, а почему это он так долго не выходит – «Славно он тогда от жары очумел… Вовремя я его вытащил, иначе кулинарный опыт Госпожи Каору обогатился бы новым рецептом: «Сано, свежесваренный, в собственном соку». Да… здесь его дом, и здесь он счастлив. Конечно, чувство вины никогда не покинет его истерзанную душу… Но в ней так же живет искреннее раскаяние, и оно поможет ему простить самого себя.
Успокоенный и умиротворенный, Кеншин повернулся на бок и только стал погружаться в полудрему, как…
- Кеншин!!! – дверь распахнулась, и в комнату влетел взбудораженный Яхико. «Н-да, покой мне только снится…» - подумал Химура:
- В чем дело, Яхико? Почему ты не…
- Каору! – сердце Кеншина тревожно забилось. – Она… Пойдем скорее!!!
Химура вскочил и побежал вслед за Яхико. Войдя в комнату, он замер. Каору сидела в своей постели, откинув одеяло. Ночная коса расплелась, черные волосы разметались по спине и оголившимся из-под кимоно плечам. В побелевших дрожащих пальцах она держала нож и судорожно водила его лезвием по руке, пытаясь, но не решаясь порезаться глубже. Рука по краям была в сочащихся ранах, простынь закапала кровь.
- Черт! Когда же она нож взять успела?! – хрипло произнес пораженный Яхико. Кеншин же метнулся к Каору, схватил ее за руки и вырвал нож.
- Госпожа Каору, что вы делаете?!! – гневно закричал он, трясся ее за плечи. Она подняла голову и посмотрела на него. Химура застыл. Глаза ее были широко раскрыты, зрачки потемнели, былой их задорный блеск исчез, по щекам текли слезы. Каору попыталась стереть их рукой, но лишь запачкала лицо кровью. Но больше всего… больше всего Кеншина поразил ее взгляд. Он был направлен на него, но одновременно и нет. Казалась, она видела что-то другое, мрачное и страшное, то самое, чего она долго боялась, и что все-таки случилось. Безжизненным голосом, проникающим в самое сердце и причиняющим нестерпимую боль, она сказала:
- Кен…шин… Тебя…нет…
- Госпожа Каору, я рядом с вами!
- Тебя…нет… Я…одна…
- Вы не одна, слышите, я рядом, я здесь!
- НЕТ ТЕБЯ! ТЕБЯ НЕТ! – резко закричала Каору. В глазах ее сгустился, а затем выплеснулся наружу пурпурный свет. Со страшной силой он ударил Химуру в грудь, отбросив на пол. Кеншин почувствовал, как на него одновременно нахлынули две волны: ледяного холода и испепеляющей жары. Его тело исчезало, сознание оказалось в закрытом пространстве, наполненном страхом и болью. Это были его воспоминания, очень давние детские воспоминания. Это была забытая боль ребенка, потерявшего близких людей, и впервые познавшего одиночество и беспомощность. Кеншин видел все ярко и четко, будто это вновь происходило с ним. Затем видения изменились и пришли другие, незнакомые ему. Он увидел плачущую девочку с прекрасными синими глазами, отчаянно пытающуюся спрятаться от окружающей темноты. Он понял ее чувства. Это были те же его одиночество и беспомощность. И он узнал эту девочку – ту, которую он так любил и хотел защитить.
Каору.
Ворвавшееся в сознание имя заставило Кеншина вспомнить все: и то, что он уже смог справиться со своей болью, и то, что эта девочка тоже стала сильной. Но сейчас… сейчас она в опасности. Он собрал всю свою волю и заполнил ей сознание. Тьма разлетелась осколками…
Химура очнулся, схватившись за горло и хрипло дыша. Повернув голову, он увидел поднимающегося с пола Яхико. С трудом восстановив дыхание, Кеншин спросил:
- Ты в порядке?
- Да, – ответил Яхико, с ужасом смотря вперед. Химура повернулся в ту же сторону и увидел Каору. Она стояла, прислонившись к стене и сильно дрожа, затем покачнулась и стала падать. Кеншин подхватил ее на руки. Она посмотрела на него и еле слышно прошептала:
- Прости.
Затем закрыла глаза и потеряла сознание. Химура посмотрел на ее мокрое от слез лицо и на бессильно опущенную руку. Из одной ее раны вытекла еще капля крови, повторила изгибы кисти и сорвалась вниз. Кеншин прижал Каору к себе и тихо прошептал:
- Прости.

Глава 4. Преодолевая смерть.
Мегуми тяжело вздохнула:
- До чего же дурацкая ночь. И когда я засну?
Раздраженно перевернувшись на другой бок и закрыв глаза, она представила себя, готовящей рисовые шарики. Вот один… второй… третий… На шестьдесят седьмом шарике она увидела перед собой ухмыляющуюся физиономию Саноске. Утробно заурчав, он кинулся на приготовленные Такани шарики и вмиг уничтожил все. Потом он посмотрел на Мегуми и, голодно облизываясь, стал приближаться к ней. Меги попыталась убежать, но запнулась и упала. Увидев над собой тень нависшего над ней Сано, она отчаянно завизжала: «Нееееееет!!!»
- Неееет!! – Мегуми присела в постели и облегченно вздохнула. – Бррр, и приснится же такое….
Решив, что заснуть ей таки не удастся, Меги потянулась и встала.
- Тьфу ты, как душнооо…Чувствую себя совсем разбитой…
Она открыла окно, села перед ним и, от нечего делать, стала расчесывать свои блестящие черные волосы. Ее спальня находилась на втором этаже, потому можно было не опасаться, что с улицы ее кто-то увидит. «Да и если бы увидели, и ладно. Взглянуть на такую красавицу как я, ночью, при лунном свете – высший дар богов» - довольно улыбнувшись, подумала Меги. Спустя минуту она внезапно услышала какой-то странный звук. Как будто что-то прошуршало по стене. Осторожно выглянув из окна, Мегуми еле сдержалась, чтобы не закричать. Кто-то пытался залезть к ней в окно! В темноте человека было практически не разглядеть, но зато его было хорошо слышно. Не удержавшись на очередной выемке в досках, человек сорвался и мог бы упасть, не успей он схватиться за ветку растущего рядом с домом дерева. Не выдержав, он нецензурно ругнулся и проворчал:
- Понатыкали, понимаешь, идиотских веток, нормальным людям рожу царапать…
«Так тебе и надо!» - злорадно подумала Меги. – «И что же ты будешь делать дальше?»
К ее удивлению, ночной гость не полез вниз, а стал гибко раскачиваться на ветке вперед-назад. Поняв, что он собирается делать, Мегуми схватила со стола довольно тяжелую вазу и встала возле окна. Человек же, еще пару раз качнувшись, отпустил ветку и полетел прямиком в окно. Немного не рассчитав, он долбанулся лбом о раму, и только после этого ввалился в комнату.
- Хиийяя! – закричала Мегуми и запустила вазой точно ему в голову. Раздался глухой звук удара, ваза разлетелась и человек шмякнулся на пол. Засветив лампу, Такани увидела знакомые лохматые каштановые волосы и красную повязку.
- Сано! – воскликнула она.
- Ну ты даешь, детка, - проговорил Сагара, поднявшись с пола и схватившись руками за подоконник. – Неплохо, неплохо, но моя голова и не такое выдерживала.
- Какая я тебе детка?! И вообще, какого черта ты лезешь ко мне в окно?!
- Я? Ну… эээ… - промямлил Сано, видимо, планировший их встречу несколько иначе. Он спрятал руки за спину и прижался к подоконнику. Похоже, он пытался что-то скинуть вниз, но тут услужливый пакостник-ветер подул в обратную сторону, и занес это «что-то» в комнату. На пол упал изрядно помятый букет цветов.
- О, цвяточки! Как мило, а это кому? – хитро улыбнулась Меги.
- Да… никому… - невнятно сказал Саноске, густо покраснев. – Гербарий собираю…
- Да-а? – кивнула понятливая Мегуми. – Что ж, уважаю, я тоже, знаешь, люблю это делать. «Идиот!» - разочарованно подумала она. – «Идиот, ну почему ты не можешь признаться, что ты их для меня принес?!». Такани грустно посмотрела на его исцарапанное в кровь лицо.
- Ой, да ты ранен! Давай я осмотрю, может, залечить надо, - она шагнула к нему.
- Нет, пустяки, не надо, - смутился Сано и, пытаясь отстраниться, споткнулся об большой осколок вазы и стал падать на Мегуми – «Опять!» - она не удержала его, и они вместе оказались на полу.
- Прости, пожалуйста, - извинился Сано.
- Ничего, - тихо ответила Мегуми и схватила его за ворот, не давая подняться.
- М-мегуми? - ошеломленно произнес Сагара.
Она лишь улыбнулась в ответ и закрыла глаза. Сано приблизил ее губы к своим и…
- МЕГУМИ!!! – дверь резко открылась и в комнату ворвался Яхико - *Всё, каюк романтическому моменту^_^ – автор, злобно хихикая.*
- Что вы тут… - удивленно начал Яхико, увидев в комнате Саноске. – Впрочем, неважно! Мегуми, срочно нужна твоя помощь! Каору ранена!
- Как?! Малышка?! – воскликнул Сано.
- Не могу рассказывать подробно. Но, Мегуми, Кеншин просил тебя еще захватить какие-нибудь успокаивающие травы.
- Травы? Поняла! – Такани быстро исчезла в соседней комнате и через минуту вернулась со свертком в руках. – Ну что стоите? Идем! – скомандовала она. Яхико тут же побежал к двери, а Сано на секунду задержался, тоскливо посмотрев на букет цветов и открытое окно.
Спустя некоторое время в Камия-додзё.
- Глубоких ран мало, артерии, по счастью, не задеты. Я перевязала ей руку и заварила успокаивающие травы.
- Спасибо вам, Госпожа Мегуми, - тихо произнес Кеншин.
- Не за что. Ты можешь все-таки объяснить, что здесь случилось?
- Сейчас – не могу. Яхико сделает это за меня, - Химура встал и удалился в комнату Каору.
- Яхико? – вопросительно взглянул Сано.
- Ну… В общем, началось все так: я проснулся от того, что Каору закричала. Она вела себя как безумная, колотила по подушке и звала Кеншина. Я кинулся за ним, а когда мы вернулись, Каору откуда-то взяла нож и резала им по своей руке. Кеншин пытался ее остановить, но… Я так и не понял, что это было, но оно отшвырнуло Кеншина на пол и сбило с ног меня. Я скоро пришел в себя и увидел, что Кеншин лежит с открытыми глазами и что-то беззвучно шепчет. Потом он тоже очнулся, а Каору… Каору потеряла сознание. Ну, а дальше вы знаете, я побежал за тобой, Мегуми.
- Вот как… - проговорила Такани. – Странно… Что же случилось с Каору….
- Мне кажется, Кеншин знает, что, - сказал Саноске.
….Химура сидел рядом с Каору и уже довольно долго бессознательно гладил ее по руке. Он вряд ли понимал, что сейчас делает – взгляд его был прикован к бледному лицу Каору. Она находилась в бреду, тяжело и часто дышала, время от времени срываясь на болезненные стоны. Левая перевязанная рука возлежала сверху на одеяле, пальцы изредка подрагивали. И хотя в воздухе витало приятное благоухание заваренных Мегуми трав, Кеншин не чувствовал себя успокоенным. Напротив, ему казалось, что все пространство было заполнено смертью. Самая страшная боль – видеть, как мучается дорогой тебе человек и ничем не мочь ему помочь. Он видел это смертельное Ки, видел явственно и понимал все его движения – но ничего не мог сделать. «Ты совершенно бесполезен, Химура… Ты только и умеешь причинять людям боль… Если бы ты не появился в ее жизни, ничего бы этого не было… Дзинь’е… Это был твой прощальный подарок…» - горькие мысли давили на сердце, вновь возводя плоды сожалений. Если бы мы умели возвращать время назад… Если бы…

Вряд ли это уже здесь кому-то нужно, но я же обещала...

Глава 5. Обретая вечность.
Все также, за этими мыслями прошел весь день. Обычно наполненное шумом и жизнью, додзё как будто бы заснуло вместе с его хозяйкой. По крыше уныло капал дождь.
В гостиной тоже было тихо. Все терпеливо ждали, и лишь Сано изредка уходил в коридор, чтобы заглянуть в комнату Каору. Яхико сидел в углу, хмуро смотря в одну точку, Мегуми же прислонилась к стене и низко опустила голову, так, что было непонятно, спит она или нет. Когда Сано в очередной раз вернулся, Меги встрепенулась, посмотрела на него и, прервав затянувшееся молчание, спросила:
- Как они там?
- Без изменений, - ответил Саноске. – Кеншин сидит неподвижно, как застыл, Каору до сих пор без сознания.
- Ясно, - вздохнула Такани.
- Ох… Понимаю, это не вовремя но… я жутко голодный, - произнес  Сано.
- Я тоже, - мрачно поддакнул Яхико.
- Ну что ж, - поднялась Мегуми. – Раз Кеншин сейчас не может, ужин вам приготовлю я.
Спустя полчаса:
- Эй, ну готово или как?! – раздраженно сказал Сано, заходя на кухню. – Есть хочется!
- Потерпишь–не умрешь, - отрезала Мегуми. – Помоги лучше, брось вот это в суп.
- Хмм? Эт еще что за кубики?
- Это чтобы вкуснее было. Приправы моего собственного изготовления. Я даже подумываю назвать их «Мегги», - хихикнула Такани.
- Фантазии как у шизофренички… - проворчал Сагара.
- Что-о?!
- Ничего-ничего, я говорю, супер, а форма какая оригинальная! – поспешно восхитился Сано.
Тут в коридоре послышались шаги, и в комнату вошел Химура.
- Кеншин? Как Каору? – серьезно проговорил Саноске.
- Ей стало хуже, - внешне спокойно ответил Кеншин. – Думаю, это связано с приближением ночи. Госпожа Мегуми, нужно поменять повязку на руке.
- Да, я сейчас перевяжу…
- Нет. Дайте мне все необходимое, я сделаю это сам.
- Но почему? – удивилась Мегуми.
- Случившееся прошлой ночью может повториться. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал и потому прошу вас всех не заходить в комнату, вот что я скажу.
- Что ты такое говоришь! – воскликнул Саноске, гневно потрясая кулаками. – Мы тоже должны помочь…
- Нет, - вновь твердо произнес Кеншин, разворачиваясь и уходя.
- Но… Кеншин!!!
Вернувшись в комнату, Химура промыл раны Каору и перевязал руку. Тяжело дышавшая Каору внезапно сделала резкий вдох и открыла глаза.
- Госпожа Каору! Вы очнулись! Как вы себя чувствуете?
Она промолчала, отрешенно глядя в потолок, а потом быстро и прерывчато заговорила:
- Глаза… Этот взгляд… Смерть…
- Госпожа Каору!
- Нет… не над-до… Не смотри! – Каору резко присела, закрывая руками лицо.
- Вам нельзя пока подниматься…
- Не смотри!!! – прокричала она и замерла, держа руки у горла. Глаза ее были наполнены ужасом. Кеншина осенила внезапная догадка; в памяти его возникла Каору в такой же позе и с таким же лицом. «Она… она заново переживает тот момент, когда Джинь’е наложил на нее свои «чары». Химура осторожно поднял руку и закрыл ладонью глаза Каору.
- Не бойтесь, все уже прошло. Он больше никому не причинит вреда.
Камия опустила руки и измученно проговорила:
- Кеншин…
Он попытался приобнять ее, но она испуганно вздрогнула, вскочила, и, спотыкаясь, метнулась в дальний угол комнаты. Кеншин встал.
- Не подходи, - замотала головой Каору. – Не подходи!
- Но…
- Нет! Он не причинит! Но я, я могу причинить вред тебе. Не подходи!
- Простите, но я не могу вас послушаться, - спокойно сказал Химура и сделал шаг вперед.
- Нет, нет, нет… - судорожно повторяла Камия, медленно сползая на пол. Дверь приоткрылась и в комнату заглянул Сано:
- Кеншин, что тут…
- НЕТ! – закричала Каору, вскинув голову. И вновь, дробясь на пурпурные и красные лучи, из глаз ее выплеснулся свет. Кеншин почувствовал сильный толчок, но на сей раз устоял. Сано же отшвырнуло от двери в коридор, где к нему кинулись взволнованные Мегуми и Яхико. Химура выставил руки вперед и сделал попытку приблизиться к Каору, но поток Ки в тот же момент усилился. Кеншин пытался не дать ему проникнуть в его сознание, обрывочные чувства вновь захлестнули его: страх потерять любовь, боязнь одиночества… Химура упорно разделял реальность и видения, но чувствовал, что его сил недостаточно. Выпрямившись, он с усилием посмотрел на Камию: она плакала, в отчаянии зажавшись в углу – одинокая девочка, его Каору… Кеншин тихо, но ясно сказал:
- Каору, не надо. Я ведь… люблю тебя.
Она взглянула на него и… Кеншину показалось, что взгляд ее изменился, в нем мелькнуло что-то прежнее, озорное, что всегда сводило его с ума… Химура почувствовал, как поток ослабел. Он закрыл глаза и, собрав все свои силы, открыл их – и поразился тому, что увидел. Поток Ки, который раньше представлялся ему размытым свечением, теперь четко обозначился. Он был полыхающего красного цвета, но внезапно Кеншин увидел в нем маленькую голубоватую полоску. Это было Ки Каору. Он увидел вокруг нее такой же голубоватый свет, совсем слабый у рук и ног, и ярко-синий у сердца. Его плотным коконом охватывал красный свет, пытаясь захватить, вытеснить, уничтожить… Но все же эта тонкая полоска пробилась…. Может быть, поддержанная его словами?
Еще не понимая, что он делает, Кеншин приблизился к голубоватой полоске, направил сквозь нее взгляд и… зеленоватое свечение его собственного Ки вырвалось к Ки Каору и смешалось с ним. Медленно, шаг за шагом ступая вперед, Кеншин видел, как зеленое и синее сечение, переливаясь, сгущаются и выплескиваются на красный свет, отторгая его! Поняв, что его больше ничто не удерживает, Химура метнулся к Каору и обнял ее. Внезапно на него обрушалась сильная боль. Это длилось секунды – энергия смерти и тлена исторгалась из сознания Каору, освобождая место ее собственной. Оба чувствовали, что это было избавление, очищение от всего, что гнетет их существование. Вместе со смертью, их покидало болезненное чувство сожаления, загубленные мечты, липкие страхи, так мешающие жить, пустое одиночество, прерванное прошлое… Все уходило. Ибо не должен человек сохранять в своей душе все то, что когда-то причинило ему боль. Пусть это останется в памяти… и только в ней.
Все прекратилось также неожиданно, как и началось. Кеншин крепко обнимал Каору, чувствуя ее тепло, ее слезы. Он тоже мог бы теперь заплакать, и он больше не боялся этого сделать. Чувство отчаяния сменилось чувством покоя. Мир растворился… растворилось время, мысли… В сущности, что есть мысли? Это обработанные нашим разумом ощущения от происходящего. Разум сомневается, принимается трезво судить и в результате лишь размывает действительность. Иногда лучше забыть про мысли и отправить разум в отставку... Дать почувствовать жизнь сердцем.
В приоткрытую дверь лился свет. Кеншин взял Каору за руки и они вышли из дома. Там, в лучах восходящего солнца он долго целовал ее… Да, всё верно… На земле минуты любви кажутся вечностью… На небесах же они ею становятся….

Эпилог.
Годы спустя.
- Аааааййй… Да что ж ты делаешь, маленький садист?!
- Кендзи, отпусти волосы Яхико!
- Буууууу! Уа!
- Аааааааа!!! Уберите его от меня, я зверею!!!
- Кеншин, да сделай же ты что-нибудь!!!
- Оро?! Что именно?!
Основательно подросший с весны Кендзи вновь показывал свои врожденные способности к пыткам, изо всех сил дергая за волосы Яхико, которого Каору имела глупость попросить подержать ребенка. Яхико орал и порывался прибить садиста, но ни он, ни Каору никак не могли оторвать артачившегося малыша от волос Мюодзина (разве что с упомянутыми волосами, чего их владелец ну оооочень не желал). Кеншин же пока медлил подходить к буянившему сыночку, опасаясь за целостность собственной шевелюры (которой после стрижки итак стало меньше). В конце концов, общими усилиями маленького разбойника удалось снять, и то потому, что он попытался переключиться на волосы храбро подошедшего папочки. Теперь же Кендзи смирненько сидел на коленях у мамы, на время устав и начиная засыпать. Каору озабоченно прошептала:
- Кеншин, ты в детстве тоже был таким буйным?
- Нууу… вряд ли, - неуверенно ответил Химура.
- Да неужто? – улыбнулась Каору. – Хико-сенсей рассказывал, как ты однажды, напившись саке, носился голым по двору, и усмирить тебя удалось лишь силовыми воздействиями.
- Ну я же просил не слушать этого кошмарного человека! – возмутился побагровевший Кеншин. –«И почему я не догадался как следует отпинать его, пока он был без сознания? – сокрушенно думал Химура, вспоминая освоение предельной техники. – И-ээх… Единственный случай представился, и надо же было так ступить…»
Каору вновь улыбнулась и не стала спорить. За годы совместной жизни она уже сумела узнать о многих милых заморочках супруга и привыкла к ним. Из дома доносились чьи-то бесперерывочные «Киийя!» и восхищенные возгласы. Это Цубаме наблюдала за тренировками Яхико. Где-то вдали за оградой носился пьяненький Саноске, безнадежно удирающий от руки возмездия Мегуми. Ласково пригревало солнышко, дул свежий ветерок. Гармония, в общем.
- Кеншин… - вдруг задумчиво произнесла Каору.
- Что?
- В последнее время я начинаю бояться быть счастливой.
- Почему? – удивился Химура.
- Просто… вот сейчас мне очень хорошо, ты рядом, Кендзи, все остальные… Но вот вдруг завтра случится что-нибудь плохое? Вдруг счастье исчезнет? Это будет очень больно…
- Каору… Даже если что-нибудь и случится, мы ведь все равно сможем это преодолеть, правда? Жизнь – это вечная борьба, но когда в ней случаются перерывы и приходит именно это счастье, почему бы просто не отдаться ему и плыть по течению? Ни о чем не думая! Не нужно сомневаться, ведь «один грамм сомнения на бочку веры отравит ее так же надежно, как капля яда превратит бочку вина в смертоносное зелье».
- Ты прав, - Каору осторожно наклонилась и поцеловала Кеншина. – Но неужели нам удастся плыть по течению вечно?
- Все может быть, вот что я скажу.

Вот я и дописала окончание своего первого фанфика. Не знаю, хорошее оно получилось или плохое – решать только вам. В любом случае хочу выразить благодарность Химуре-саме, Мотивити-кун и Амие-кун как первым читателям сего бреда)))) Спасибо вам за поддержку! С уважением, афффтор, Сэйо Магдала.

Хмм?! И чего мну приспичило фотку свою вставлять? А впрочем, по фиг, хррр *заснула на клавиатуре*

Отредактировано Сэйо (2007-09-24 15:26:43)

Аоши-сан, Химура-сама тоже не привыкла читать, но мангу и фанфики все равно читает))))
Drunken-сан, а я сама не поняла, зачем фотку вставила....
Химура-сама, спасибо огромное тебе! Если бы ты и другие меня не поддерживали, я бы ничего не дописала))) Да... я ж неиспровимый графоман, я новый фанфик пишу)))) Пролог в компе уже есть, первые главы пока на бумаге. И в связи с этим у мя новый вопрос: вот я слышала, у Сайто есть жена, Токио, кажется. Какого цвета у нее волосы?
Химура-сама, а изменилась я несильно, это мой обычный вид))) Там я просто на празднике, которая первая фотка. Да, ты бы вставила позязя ту свою фоту, которая у тя в дневе была, в анкету с пользователями!))))

Гы, Аоши-сан, вот и я о том же!   Химура-сама, бяка такая, не пожелала показать форуму свое лицо по-настоящему))))